Библиотека
Рубрика: История |
вернуться в список » |
Мировая «холодная война».
Страница: [...][350] [351] [352] [353] [354] [355] [356] [357] [358] [359] [360][...]
Распространение американского влияния в мире «просвещенные интервенционисты» 60‑х годов, так называли сторонников Дж. Кеннеди, поставили на новое и весьма солидное, с их точки зрения, основание. Вульгарность простого «сдерживания», выдвижение в качестве национальной задачи лишь замены западноевропейских имперских центров им претила. Их привлекала более широкая перспектива. Президент Кеннеди выразил кредо своей администрации в инаугурационной речи: «Пусть каждая нация вне зависимости от того, желает она нам добра или зла, знает, что мы заплатим любую цену, вынесем любое бремя, перенесем любые трудности, поддержим любого друга, выступим против любого врага ради обеспечения торжества свободы». Даже делая скидку на пристрастие к высокопарной риторике, следует сказать, что это было опрометчивое обещание. Ни одна страна не может вынести «любое бремя» и «заплатить любую цену».
Администрация Дж. Кеннеди хотела видеть своих соотечественников не нейтральными и самодовольными обывателями, а активными защитниками американской политики. Годы правления Эйзенхауэра порицались за самодовольство, за отсутствие чувства ответственности, за массовый уход в собственные мелкие проблемы, за безразличие к «всемирным задачам» США. С точки зрения Кеннеди, обязанность идеологов его администрации — «выработать убедительное идейное обоснование делу поддержки и укрепления нашего общества в критическое время». Поэт Роберт Фрост во время инаугурации Джона Кеннеди объявил, что наступают великие новые времена, аналогичные эпохе римского императора Августа. Даже поэт‑демократ не остался безразличен к пафосу имперского блеска и желанию видеть Вашингтон «великим Римом новейшего времени». «Волнение охватило страну, — писал журналист и историк Д. Хальберштам, — волнение охватило, по меньшей мере, ряды интеллектуалов, разделявших чувство, что Америка готова к переменам, что власть будет отнята у усталых, мыслящих как представители торговой палаты людей Эйзенхауэра и передана в руки лучших и самых способных представителей нового поколения».
Двумя характерными чертами практической реализации более активной политики были: 1) концентрация власти в самом близком окружении президента (а не делегирование ее министрам, как это было, скажем, в годы Эйзенхауэра); 2) повышение значимости военного фактора в решении политических, экономических и социальных проблем эпохи. Президент Кеннеди не верил в способ правления путем долгих заседаний и принятия расплывчатых меморандумов. С его точки зрения, бюрократия могла погубить даже такую великую идею, как «американская империя». Разросшийся штат совета национальной безопасности его не удовлетворял. В начале 50‑х годов в государственном департаменте служили 150 чиновников. Когда Дж. Кеннеди пришел в Белый дом, внешнеполитическое ведомство насчитывало 20 тыс. человек. Кеннеди полагал, что главные решения эйзенхаузровского периода были приняты не в ходе многочасовых заседаний СНБ, а в ходе коротких встреч ведущих политиков в Овальном кабинете президента. Поэтому штат госдепартамента и СНБ он посчитал необходимым сократить. Госдепартамент лишался своего прежнего значения. Центр дискуссий и принятия политических решений бесповоротно сместился в Белый дом. Дж. Кеннеди, принимая важнейшие политические решения единолично, в то же время рассредоточил их выработку в четырех основных институтах: Белом доме, где этим занимался аппарат советника по национальной безопасности М. Банди; госдепартаменте, там был задействован традиционный штат госсекретаря Д. Раска; министерстве обороны, где готовились разработки стратегами во главе с Р. Макнамарой; объединенном комитете начальников штабов, где председательствовал генерал М. Тэйлор. (Именно эта «команда» оставалась на своих постах и при президенте Л. Джонсоне, формулируя основные политические концепции для правительства на протяжении всего восьмилетнего периода пребывания у власти демократов.)
Уткин А.И.